Кто и как берёт за поступление в ВУЗ

В России полным ходом идет борьба с "оборотнями". Товарищи из спецслужб обнаруживают их среди милиционеров, гаишников, рыболовов… Накануне вступительных экзаменов в вузы мы решили поинтересоваться, как обстоят дела с

В России полным ходом идет борьба с "оборотнями". Товарищи из спецслужб обнаруживают их среди милиционеров, гаишников, рыболовов… Накануне вступительных экзаменов в вузы мы решили поинтересоваться, как обстоят дела с коррупцией в высшем образовании.

Рассказать об этом "Газете.Ru" решился человек, хорошо знающий систему изнутри. В течение ряда лет он возглавлял приемную комиссию одного из популярных московских вузов и после долгих колебаний согласился побеседовать с корреспондентом "Газеты.Ru". Своим условием, однако, он поставил не указывать его настоящего имени, а называть его Сергеем Сергеевичем.

– Сергей Сергеевич, насколько коррумпирована сейчас система вступительных экзаменов?

– Берут все: от ректоров до деканов и их заместителей. Но обычно на каждом факультете есть ключевая фигура, так сказать, единый центр. Это может быть декан или его заместитель.

Составляется список "блатников", и в этом случае, как правило, деньги идут снизу вверх.

Старший экзаменатор, являющийся одной из ключевых фигур на вступительных экзаменах, "отстегивает" декану за свое назначение на этот пост. Декан, чтобы оставаться таковым, "отстегивает" ректору. К нему же, как к куратору приемки, декан обратится (и снова за плату), если по итогам сдачи вступительных экзаменов понадобится выделить на факультет дополнительные места. Это случается, когда сразу несколько абитуриентов набирают так называемый полупроходной балл и их оказывается немного больше, чем оставшихся мест.

Есть и второй путь – через репетиторов. Как правило, они связаны с приемной комиссией, а чаще всего работают в ней сами. Правда, кто у каких групп принимает экзамены, может определиться чуть ли не в последнюю минуту. Если выяснится, что репетитор не попал к "своим", то все будет зависеть от его отношений с назначенными в интересующую его группу экзаменаторами. Но, как правило, все повязаны со всеми (ведь каждый сам может оказаться точно в такой же ситуации), и репетиторский питомец получает нужную ему оценку у другого экзаменатора. Путь через репетитора, кстати, намного дешевле.

– А в какую сумму обходится сегодня это удовольствие?

– Разброс цен очень велик и зависит не только от выбранного вуза – и особенно от специальности – но и от того, каким путем пойдут уплаченные деньги. Самым дорогим будет поступление на юридические факультеты и отделения, и чем престижнее вуз, тем выше будет эта сумма. Самое интересное, что в последнее время приходится давать взятки даже за поступление по этой специальности в платные вузы, настолько там велик конкурс.

Например, я знаю коммерческий юридический вуз, где официальная плата за один год обучения составляет $4 тыс. в год, но, чтобы поступить туда, приходится платить по $2–3 тыс. за каждый вступительный экзамен.

А экзаменов этих – три-четыре. Вот и подсчитайте. Средняя же цена поступления на "бюджетные" места в лучшие вузы по юридической специальности – $30–35 тыс.

На втором месте по дороговизне идут экономисты.

Самые лучшие вузы, естественно, самые дорогие, и цена на поступление в них "через списки" колеблется вокруг $20 тыс. Затем идут места на гуманитарные специальности в престижные вузы. Это суммы порядка $10–12 тыс.

Самые "честные" – "технари", и это понятно. Однако поступить в серьезные технические вузы тоже трудно, хотя и по другой причине. Без помощи репетиторов – здесь я имею в виду главным образом получение необходимых знаний – это могут сделать разве что гении да выпускники специальных математических школ. Правда, услуги репетиторов – и не только математиков – оплачиваются гораздо скромнее, чем начальства, ведающего включением в списки. Год занятий с репетитором для поступления в хороший вуз стоит порядка $2 тыс., а многие из них, как я уже говорил, еще и "помогают" при поступлении.

– А насколько гарантировано поступление за взятку?

– Конечно, взятые на себя обязательства стараются выполнять. Ведь всем понятно, чем чревато их невыполнение. Однако могут случаться и непредвиденные обстоятельства. Например, репетитор неожиданно для себя в последний момент обнаружил, что его не включили в приемную комиссию.

– И что тогда?

– Ну, тогда он либо ищет знакомых в приемке, либо отключает все свои телефоны и говорит родителям своих учеников что-нибудь типа: "На два-три ближайших месяца меня неожиданно вызвали в Оксфорд. Но я успел хорошо подготовить вашего сына (дочь) и совершенно за него (нее) спокоен..." С этим он исчезает с глаз родителей, а дальше – что бог даст…

А то бывает, что образуется не один, а два списка "блатников", скажем, ректорский и деканский.

Тогда они сталкиваются, и победа одного из них над другим может обернуться неприятностями для включенных в "проигравший" список. Хотя, конечно, такие ситуации обычно "разруливаются" общими усилиями. Правда, отдуваться в таких случаях, как правило, приходится экзаменаторам. Начальство им просто выламывает руки и заставляет ставить нужные оценки, подписывать чистые ведомости и т. д. Денег им за это, разумеется, не платят, но они вынуждены соглашаться: что поделаешь – взаимные услуги. Так сказать, инстинкт самосохранения срабатывает.

– Именно он и обеспечивает устойчивость и непотопляемость системы коррупции?

– Да, конечно. Но не только. С одной стороны, хотя все про всех знают, кто сколько берет, люди стараются, что называется, "не зарываться" и не глотать больше, чем могут переварить. Например, те же репетиторы, как правило, "проталкивают" своих не десятками, а единицами. Но, с другой стороны, никто, особенно в самых престижных вузах, где учатся не просто дети, а "дети", которые никогда не поступают сами, не заинтересован в серьезных расследованиях. Причина проста: все документы этих самых "детей", как то: тексты сочинений, протоколы ответов и экзаменационные ведомости со всеми их ошибками и более поздними исправлениями и подчистками – хранятся в вузах очень долго. И, если, не дай бог, начнется разбирательство, все это вылезет на свет. Да и поддержка извне у руководства крупнейших вузов серьезная. Так что если кого и ловят, то только всякую мелочевку.

– Так что же, поступить не по блату в престижный вуз невозможно?

– Знаете, мне рассказывали прелестную историю. В конце 90-х годов, если не ошибаюсь, на истфак МГУ, решила поступать "самостоятельно" внучка Ельцина. Благо, фамилия у нее была не дедушкина, а папина, что и помогло ей до поры до времени сохранять инкогнито. На одном из первых же экзаменов, чуть ли не на самом первом, она получила два балла. Больше таких попыток я лично не знаю.

Марина Лемуткина