MBA в России: восточный экспресс

Взвесив временные и финансовые возможности, многие из будущих слушателей MBA делают выбор в пользу отечественных школ. Плюсы очевидны: учеба без отрыва от работы и дома, доступные цены и получение применимых в

Взвесив временные и финансовые возможности, многие из будущих слушателей MBA делают выбор в пользу отечественных школ. Плюсы очевидны: учеба без отрыва от работы и дома, доступные цены и получение применимых в российских условиях знаний и навыков. Однако насколько самостоятельной стала пришедшая с Запада идея бизнес-обучения в результате ее воплощения в России?

Соблюдайте пропорции!

В начале 90-х, когда сегодняшний уровень развития «родных» программ MBA показался недостижимой мечтой, смотреть на западных коллег приходилось часто и пристально. «Зарубежный опыт был необходим: надо было изучать и осваивать методологические и технологические подходы формирования новых для нас программ», - рассказывает Михаил Иоффе, ректор Института экономики и финансов «СИНЕРГИЯ». «Собственных российских и даже переводных учебных материалов было очень мало, поэтому приходилось использовать западную, в основном американскую, литературу, - вспоминает Альгирдас Манюшис, декан Высшей школы бизнеса и менеджмента Международного университета в Москве. - Сейчас ситуация другая: в огромном потоке изданий необходимо выбрать то, что отвечает высоким требованиям программ МВА».

По мере «взросления» российских бизнес-школ западную теорию адаптировали к нашим условиям; кроме того, по наблюдениям Владимира Фальцмана, директора Российско-немецкой высшей школы управления АНХ при Правительстве РФ, все больший удельный вес в отечественных программах стали занимать эксклюзивные курсы, базирующиеся на собственных научных исследованиях. «Думаю, не очень ошибусь, если скажу, что сегодня в элитных школах неадаптированных курсов практически нет, а доля эксклюзивных дисциплин может достигать 20% и более», - отмечает он.

В адаптации материала, полагает Владимир Туманов, директор МВА-центра Международного института менеджмента «ЛИНК», можно выделить два подхода. Первый: бизнес-школы выбирают те методы решения проблем и развития организаций, которые описывают «правильный» порядок действий в сложившихся условиях с учетом местных особенностей. «Это похоже на инструкцию, в которой последовательно прописаны все шаги, однако завтра условия изменятся - выйдет новый закон, поменяется курс доллара, придет новый сильный конкурент - и тогда эта инструкция станет бесполезной и устаревшей», - поясняет он. Другой подход, неоднократно доказавший свою эффективность, состоит в том, что студентов учат самостоятельно «подстраивать» изученные методы к особенностям их бизнеса в реальных условиях и учитывать факторы меняющейся рыночной ситуации.

Владимир Фальцман, в свою очередь, убежден в том, что крайне важным является выбор научной базы для проведения адаптации западной программы под российские условия. «В свое время в качестве системообразующей курса MBA мы приняли за основу немецкую теорию управления фирмой, так называемую Betriebswirtschaftslehre. На мой взгляд, она существенно ближе к России, чем, скажем, ее американские и японские аналоги», - отмечает он.

Но и немецкий опыт требует «подстройки», утверждает Владимир Фальцман. «Расчеты эффективности прямых капиталовложений немцы, так же как и американцы, осуществляют за весь цикл жизни инвестиционного проекта. Но целесообразно ли делать подобные расчеты с упреждением в 10 и более лет в условиях нестабильной экономики переходного периода?», - сомневается он.

Между тем, опыт крупных зарубежных компаний, успешно работающих на российском рынке, доказывает универсальность мировой бизнес-теории на 80-85%, уверен Сергей Мясоедов, ректор Института бизнеса и делового администрирования АНХ при Правительстве РФ. По его словам, «особый путь» развития России – изобретение самой России, отклонение нашей страны от общепринятых экономических законов не превышает среднего отклонения по миру».

Но «местный колорит» учитывается: от него зависят система мотивации, основы лидерства и управления людьми. Такая же коррекция применяется и в арабских, и в азиатских странах, а SWOT-анализ, матрица BCG и жизненный цикл товаров по-прежнему остаются изобретениями западной мысли, и при всех адаптациях останутся таковыми и впредь.

Больше кейсов, хороших и разных!

Каково происхождение кейсов – одного из наиболее популярных инструментов подготовки на программах МВА? На Западе накопилось огромное количество самых разных case-studies, но реалии российского рынка подчас отличаются от «их нравов» настолько, что возникает резонный вопрос – принесут ли пользу практические занятия, основанные на иностранных примерах, нашим менеджерам?

«Российские кейсы лучше воспринимаются слушателями, - считает Анна Мустафина, заместитель директора по маркетингу Института магистерской подготовки МЭСИ. – Западные тоже полезны, но их необходимо адаптировать к российской действительности. Они интересны в плане общего развития и расширения кругозора, но вряд ли принесут ощутимую пользу для компаний малого и среднего бизнеса, поскольку часто содержат решения, работающие для международных корпораций».

Выходцы из западных бизнес-школ, работая на российском рынке, способны самостоятельно проецировать полученные знания, руководствуясь здравым смыслом и опытом, полагает Сергей Мясоедов. Но если необходим более быстрый результат, отмечает он, «то все используемые примеры, case-studies, мозговые штурмы должны быть ориентированы на российскую специфику».

Другого мнения придерживается Владимир Туманов. «Кейс – это лишь удобная формулировка задачи, - уверен он. - Хороший case отличается тем, что в нем практически полностью заданы все необходимые условия для решения. В плохом, напротив, не хватает существенных данных, и из-за большого количества допущений мы можем получить прямо противоположный результат».

Надо отметить, что российские предприятия все более и более охотно предоставляют базовые данные для кейсов. Кроме того, эффективную помощь в подготовке учебно-методических материалов оказывают сами слушатели, приводя конкретные бизнес-примеры в своих курсовых и выпускных квалификационных работах.

Гастроли в России

Профессора практически всех отечественных программ MBA имеют опыт работы с коллегами из западных учебных заведений, но не всегда оценивают его положительно. «В начале 90-х мы широко практиковали приглашение иностранных преподавателей, но приезжали не суперзвезды, а специалисты, ориентированные на работу с молодыми студентами, - рассказывает Альгирдас Манюшис. - Но во «взрослом» бизнес-образовании важна способность лектора поддерживать на должном уровне дискуссию со слушателями, поэтому польза от приглашенных профессоров часто была невелика». Анна Мустафина оценивает опыт работы с зарубежными коллегами так: «Все, о чем рассказывают западные профессора, для нашей аудитории носит слишком общий и глобальный характер, что называется, «с высоты птичьего полета». С точки зрения Сергея Мясоедова, оптимальный вариант, сочетающий базовую теорию со спецификой ее применения в России, дает командная работа российских и зарубежных преподавателей.

Перед всеми отечественными школами рано или поздно вставала проблема интеграции в международное MBA-сообщество. «В мире бизнес-образования мониторинг традиционно осуществляется двумя способами: на базе сотрудничества с западными вузами-партнерами или через участие в работе международных ассоциаций - АМВА, ЕFMD, - говорит Михаил Иоффе. - Второе более целесообразно: российская бизнес-школа получает доступ к обобщенному западному опыту и возможность принимать участие в семинарах и симпозиумах этих ассоциаций». Важнейшим вопросом для бизнес-школ сегодня стала международная аккредитация. «Здесь еще много проблем, связанных с интеграцией российских образовательных стандартов в общемировые, - продолжает он.- Так, например, для программ МВА Международная Ассоциация МВА регламентирует не более 500 часов аудиторных занятий, в то время как Министерство образования РФ требует не менее 1000 часов».

Хотят ли русские...

Необходимо отметить, что потребность в высококвалифицированных управленческих кадрах есть не только у России. В оказании помощи при решении подобной же проблемы в Индии и Китае были замечены, например, Wharton, Kellogg и London Business School, открывшие в этих странах совместные школы бизнеса. У нас же мировые законодатели мод MBA пока не появлялись, но перспектива их вторжения не может не волновать представителей отечественного бизнес-обучения.

«Россия на подъеме, - настаивает Владимир Туманов. - Такой большой и заинтересованный рынок для зарубежных бизнес-школ крайне привлекателен. Появление сильных иностранных программ неизбежно, и наиболее мудрые российские школы только выиграют от сотрудничества с ними, обогатив учебные планы и укрепив собственный авторитет». На данный момент, по мнению Альгирдаса Манюшиса, российский рынок образовательных услуг уже достаточно открыт. «Многие наши бизнес-школы реализуют программы МВА совместно с западными партнерами, как правило, не слишком известными», - подчеркивает он. Что касается знаменитостей, то они работают в принципиально ином ценовом диапазоне – их стоимость в 5-10 раз выше, чем в России. Более того, те, кто хочет обучаться за рубежом и имеет такую возможность, вполне могут это сделать и сейчас. Так что, по его мнению, особой конкуренции и передела рынка не предвидится.

Школы с мировыми именами могут появиться в России в качестве независимых игроков или как партнеры по реализации совместных программ, считают эксперты профильного рынка. Анна Мустафина полагает, что первый вариант развития событий в ближайшее время маловероятен. «Школы уровня Harward Business School имеют уже сложившуюся схему организации учебного процесса, которая достаточно крепко связана с местоположением школы, ее материально-технической базой и преподавательским составом», - поясняет она. В России платежеспособный спрос на программы такого уровня еще не сформировался. По ее мнению, второй вариант – совместные программы - более вероятен и в определенной мере уже реализуется. «Сегодня в России не представлено ни одной действительно солидной западной бизнес-школы с многолетней историей, скорее, это школы среднего уровня. Их дипломы мало о чем говорят отечественным работодателям, а изменения, которые вносятся в российскую программу МВА с приходом иностранного партнера, не имеют радикального характера, скорее, это небольшое дополнение к имеющемуся учебному плану»,- рассказывает она.

И все-таки отечественные бизнес–школы заинтересованы в приходе западных программ с мировым именем, особенно если речь идет о совместных проектах, резюмирует Михаил Иоффе. «К сожалению, сейчас большинство иностранных программ на российском рынке – это франчайзинг: они занимают наши ниши. К тому же, это, за редким исключением, далеко не гранды мирового масштаба», - признает он. Больше всего российское бизнес-образование заинтересовано в тех, что сертифицированы и аккредитованы или признаны международными организациями, такими как, например, АМВА.

Развитие бизнес-обучения в России можно сравнить с Восточным экспрессом – опыт, практика и теоретические новшества движутся к нам от родоначальников жанра. Здесь они серьезно модифицируются, снабжаясь деталями «местного колорита», но нуждаются в «подпитке» извне. Главное, чтобы такое движение работало на качество подготовки будущих российских менеджеров.