Спасите от простоя

В конце мая энергетики доказали, что риск-менеджмент в России-это экстремальный вид деятельности. Максимально полную защиту для своего бизнеса отечественному предпринимателю отыскать на страховом рынке

В конце мая энергетики доказали, что риск-менеджмент в России-это экстремальный вид деятельности. Максимально полную защиту для своего бизнеса отечественному предпринимателю отыскать на страховом рынке проблематично.

Застраховать оборудование, транспорт, строительно-монтажные риски, грузоперевозки-пожалуйста, предложение изобилует. При желании за приемлемые деньги можно найти и полис страхования ответственности, в том числе перед потребителями продукции. Но это лишь часть необходимого бизнесу страхового пакета, которая собственно предпринимательские риски и не включает.

С точки зрения Гражданского кодекса предпринимательский риск-это риск убытков из-за нарушения своих обязательств контрагентами или изменения условий коммерческой деятельности по не зависящим от самого предпринимателя причинам. Один из классических примеров такого риска-непредвиденный перерыв в производстве. Нельзя сказать, что страховая защита от него-ходовой продукт на рынке, но все же в ассортименте страховщиков он присутствует, дополняя комплексные программы страхования имущества.

Привязка к классике. Сам по себе этот риск вторичен, выступая в качестве производного от классических имущественных рисков (пожара, взрыва, удара молнией, стихийных бедствий, затопления, противоправных действий третьих лиц). Это означает, что оплачивать косвенные убытки, в том числе от простоя, страховщик будет лишь в том случае, если они вызваны повреждением или полной гибелью застрахованного имущества. Возможно сочетание риска простоя с техническим страхованием (оборудования от поломок, строительно-монтажных рисков).

Убытки, которые покрывает страховка, делятся на три категории. Во-первых, это не полученная из-за простоя прибыль. В основе расчета страховой суммы и соответственно выплат лежат показатели предприятия за предыдущие периоды бесперебойной работы-квартал, полугодие или год. Если же компания работала «в ноль» или в убыток, то рассчитывать на компенсацию неполученной прибыли она едва ли может. Но в любом случае возмещаются так называемые постоянные расходы, которые несет предприятие вне зависимости от своего оборота. Речь идет о зарплате сотрудникам, платежах по кредитам, лизинговым контрактам, договорам аренды, необоротных налогах и сборах. Кроме того, покрываются затраты на возобновление нормальной деятельности, в основном это организационные расходы, связанные с перераспределением нагрузки на различных участках работ. Стоимость же восстановительного ремонта покрывается непосредственно полисом имущественного страхования. Все понесенные убытки должны подтверждаться финансовой документацией.

Зачастую договором страхования от простоя устанавливается временная франшиза — 3-10 дней, в течение которых убытки не оплачиваются. «Основные потери предприятий обычно приходятся на первые дни перерыва в производстве, и установление франшизы стимулирует страхователя к скорейшему восстановлению своей работы», — поясняет руководитель центра продаж юридическим лицам Военно-страховой компании Роман Фролов. По словам начальника управления комплексного страхования компании «Руксо» Татьяны Фетисовой, договор может предусматривать и авансирование выплат-в этом случае какую-то часть возмещения (обычно не более 50%) клиент получает еще до возобновления производства. Окончательное же урегулирование убытков происходит уже после того, как предприятие вновь заработает.

Что касается стоимости полиса от простоя, то поскольку он привязан к имущественным рискам, то и тарифы коррелируют со ставками по классическому страхованию имущества, простираясь в диапазоне от 0,3 до 1%. Но, несмотря на ценовую доступность и интерес со стороны бизнеса, этот продукт имеет сегодня ограниченное хождение. И причин тому хватает.

Одна из них — узость покрытия. Перерыв в производстве зачастую обусловлен не какими-то авариями на самом предприятии, а срывами поставок. Недавний пример, который, вероятно, станет хрестоматийным, — сбой в работе энергосетей. Но здесь обязательства страховщика наступают лишь по поврежденному оборудованию. Хотя, как отмечают некоторые специалисты, в данном случае говорить о компенсации постоянных расходов предприятия разумно, да и с точки зрения потери прибыли это могло бы являться страховым случаем. И все-таки страховщики предпочитают работать только с классическими имущественными рисками, которые им понятны, чего нельзя сказать о взаимоотношениях между поставщиками и потребителями в реальном секторе.

Теоретически риск простоя можно привязать к страхованию от невыполнения обязательств контрагентами. Правила такого страхования, позволяющего получить возмещение за непоставку оплаченных товаров и услуг, сегодня утверждены в целом ряде компаний. Проблема в том, что покрытие по ним слишком узкое. Обычно выплаты полагаются лишь в двух случаях: если неисполнение обязательств произошло из-за действия непреодолимой силы (землетрясения, наводнения, другие стихийные бедствия) или по причине банкротства.

Коварный риск. Впрочем, после изучения всех обстоятельств и последствий ЧП, парализовавшего 25 мая пол-Москвы, политика страхования предпринимательских рисков может поменяться. Но даже если предложение на рынке расширится, вряд ли защита от перерыва в производстве по вине поставщика будет обходиться дешево, во всяком случае когда речь идет об электроэнергетике. «Наша энергетика-это довольно изношенное хозяйство, его можно принимать на страхование, но тарифы должны быть адекватны»,-напоминает руководитель центра методологии обеспечения страховой деятельности «Энергогаранта» Ольга Тапинская. В свое время РАО «ЕЭС России» вело переговоры о страховании своей ответственности, но компании запросили столько денег, что сделка не состоялась. Не важно, что тогда обсуждалась «ответственность»-принимая предпринимательские риски, страховщик вынужден оценивать состояние не только клиента, но и его контрагентов.

В принципе операторы рынка готовы рассматривать различные предложения потенциальных страхователей, вопрос в том, готовы ли сами предприятия удовлетворять предъявляемым к ним требованиям. Прежде чем организовать страховую защиту, страховщик должен тщательно изучить финансовое состояние клиента. «Нас интересуют техническое состояние производства, реальные доходы и расходы предприятия, действительный размер его платежей по обязательствам, наконец, уровень зарплаты сотрудников. Все должно быть открыто и прозрачно», — отмечает Ольга Тапинская. Раскрывать же свои финансовые потоки желают сегодня далеко не все.

В свою очередь главный специалист управления страхования финансовых и коммерческих рисков компании «Согласие» Дмитрий Макаров не склонен преувеличивать значение данного фактора: «Это скорее стереотип, который нам навязали западные консультанты. Проблемы с бухучетом и аудитом-не только российская беда, вспомним хотя бы историю с Enron. Особых рецептов я здесь не вижу, но при определенных навыках разобраться можно. Тем более мы с клиентом работаем в одной упряжке, наша задача-защитить его интересы, а не проводить аудит, и конфликта интересов нет».

Другая пока не решенная проблема — обеспечение перестраховочной защиты. Если классические предпринимательские риски, в том числе риск простоя вследствие повреждения имущества, размещать сегодня удается, то перестраховывать косвенные убытки от срывов поставок крайне сложно. Капитализация отечественных страховщиков, даже крупнейших, не настолько велика, а западный рынок такие риски у нас не берет.

С другой стороны, и реальный спрос на предпринимательское страхование сегодня не слишком высок. Интерес к нему зачастую возникает только тогда, когда бизнес уже несет убытки и покупать полис поздно.