Рекрутеры России отметили свой профессиональный праздник

20 сентября в России отмечается профессиональный праздник «охотников за головами» - День Рекрутера. Дата события была выбрана не случайно. Дело в том, что 20 сентября в 1991 году впервые в нашей стране была

Охота за головами
Сегодня она идет в Америке и во всем западном мире. Завтра она придет к нам

Василий ЗАХАРЬКО, «Известия» 20 сентября 1991г.

Итак, мы уже чуть приобщились к тому, что с недавних пор у нас принято называть «цивилизованным миром» — безра­ботица официально вошла и в советскую действительность. Радости, конечно, в этом мало. Но неблагодарным делом за­няты те, кто использует этот факт как устрашающий массы людей аргумент против радикальных экономических реформ. Надо договаривать все до конца, а именно: рынок труда в условиях свободной экономики открывает не только но­вые, прежде всего психологические сложности, но и неви­данные раньше возможности для всех, кто умеет и хочет ра­ботать. И что совсем уж нам незнакомо: сам рынок труда — это еще и отдельная, огромная сфера для настоящего, с поль­зой всему обществу, предпринимательства, в чем убеждает деловая Америка.

В этом человеке бурлит энергия, но наружу она не выплескивается. Внешне Алан Шёнберг всегда спокоен, гово­рит ровным и тихим голосом. У него великолепный дом в окру­жении собственного большого участка леса, он очень богат да­же по американским масштабам. Но в свои 62 года не меняет за­веденной еще со времен малообе­спеченной молодости привычки работать по 12—14 часов в день, нередко и по субботам, воскре­сеньям. Он уверен, что только страсть к делу позволила ему сохранить хорошее здоровье и за всю свою жизнь не пропус­тить по болезни ни одного ра­бочего дня. Как уточняет его супруга Кэрол, он все же бо­лел три раза, но это почему-то происходило по воскресеньям.

Проведя ночь, подзарядившись энергией в живописном пригоро­де Кливленда, штат Огайо, ут­ром Шёнберг выкатывает из га­ража машину, и вскоре он в цен­тре Кливленда, в офисе на четырнадцатом этаже. Он — бизне­смен, но его бизнес весьма спе­цифичен. Это — не торговля какими-то товарами, изделиями, не промышленное производство, строительство, транспорт, не за­хватившая все сферы жизни на Западе компьютеризация. Алан Шёнберг — президент «Менеджмент рекрутэрс интернэшнл» (МРИ), крупнейшей в США и в мире компании по поиску и най­му высококвалифицированных служащих.

— Можете вы привести при­мер особенно сильного специали­ста, которого нашли в последнее время? — спросил я его как-то, а общались мы много часов в те­чение нескольких дней.

— Наверное, это был человек из Нью-Йорка, финансист с Уолл-стрита. Мы причастны к тому, что он переехал в Лос-Анджелес, где в одном из банков по­лучил годовую зарплату в 400 тысяч долларов. Вдвое большую, чем у президента США.

— Правильно я понимаю: этот человек покинул Нью-Йорк не потому, что он лишился там работы?

— Верно, он не был безра­ботным. Имел хорошее место на Уолл-стрите. Но мы предложили ему более высокооплачиваемую службу в Лос-Анджелесе, и он согласился. Наша компания дей­ствует на рынке труда, а он вби­рает в себя не только безработ­ных — всю трудоспособную Аме­рику.

Опустим здесь уже многократно описанную в советской печа­ти тему о том, как по сравне­нию с нами живут американские безработные, которым мы дол­гие годы сочувствовали больше, чем самим себе. Хотя при всех ее пособиях безработица в США — штука довольно суровая для тех, кого она коснулась. Это признают все американцы, вклю­чая мистера Шёнберга. Но суро­вость — это еще не безысход­ность. Потеря в Америке одно­го места работы вовсе не озна­чает, что нет другого, что нет ее вообще — нигде и никакой. Рекламных объявлений с предло­жениями по трудоустройству здесь больше, чем можно пред­ставить. И уж ни в коем случае не меньше, чем у нас.

Насчитывающий 120 миллионов человек рынок труда в США, как и вся экономика, постоянно и мощно пульсирует, то откры­вая, то закрывая, то перекаты­вая из отрасли в отрасль, из края в край миллионы и миллио­ны рабочих мест. Нас верно учи­ли по марксизму-ленинизму, что в обществе с частной собствен­ностью рост конкуренции, дости­жения науки и техники ведут к сокращению и закрытию многих производств, соответственно — к уменьшению численности ра­ботающих. Но нам и тут не договаривали, замалчивали, что именно частная инициатива вызы­вает к жизни тысячи, десятки и сотни тысяч новых компаний и фирм, порождает совершен­но новые деловые области и но­вые профессии. Недавние 80-е годы отмечены невиданной в ис­тории США великой волной предпринимательства, открывшей 18 миллионов новых рабочих мест.

Вряд ли какой-нибудь чиновник при государственной собст­венности смог бы задумать и тем более успешно повести де­ло, которое качал и блестяще развил частный предприниматель Алан Шёнберг.

Есть люди, которые хотят заплатить больше

Созданная в 1965 году, по­началу МРИ функциониро­вала как бюро по трудоустрой­ству, каких появилось множест­во с конца сороковых годов. Давали рекламу в газетах, на нее откликались желавшие полу­чить или сменить работу. Вно­сили комиссионный сбор, а бюро подыскивало им места. Но разве не бывает наоборот, когда вдруг фирмам, компаниям понадобился тот или иной специалист? Шён­берг берется осваивать новую схему посредничества: брать за­казы от работодателей. Если раньше комиссионные платили те, кому нужно было место, то теперь деньги заранее вносили уже те, кто его предоставляет. Рекомендовала МРИ специали­стов, которые приходили на ее объявления: требуются, требу­ются, требуются.... Чем выше была заказанная квалификация, чем больше вакантная долж­ность, тем крупнее сумма шла на счет МРИ.

Ну а поскольку рынок труда динамичен, а Шенберг своего времени не жалел, то его компа­ния из года в год набирала финансовые обороты. Но тем част­ная инициатива и сильна, что она всегда инициативна. Не доволь­ствуясь достигнутым, основа­тель, владелец и президент МРИ продолжает искать такое, чего еще нет нигде. И находит.

С 1977 года Шенберг разворачивает деятельность по совершенно новой концепции. Ее как бы философская основа: помочь обществу в подъеме экономики за счет усиления кадрового со­става фирм, компаний, а людям помочь сделать карьеру. МРИ перестала печатать объявления в газетах, перестала ждать, когда к ней постучатся в дверь желающие получить работу. Она сама берется за непрерывный поиск специалистов, открывает боль­шую и целенаправленную «охоту за головами». Впервые в США вводится расчет с заказчиком «по факту», т. е. не брать с не­го ни цента до того момента, пока он не примет на работу ре­комендуемого ему человека. За­казчика не должно интересовать, сколько сил убьет МРИ на под­бор кандидата на должность, сколько переберёт таких канди­датов — пять, двадцать пять или сто.

И тут нам надо запомнить одно английское слово: френчайз. Без него дальше не обойтись, однако не потому, что в прямом переводе оно означает непопулярное ныне наше слово «привилегия»: этот устойчивый английский деловой термин не имеет в русском языке точного аналога. Мы еще вернемся к «привилегии», а пока лучше сесть в машину Нэнси Ковальчек, которая отвечает в МРИ за рек­ламу и связи с общественностью, и проехать с нею в какой-нибудь френчайз. К примеру, в тот, что находится в одном из новых районов Кливленда.

Небольшой, изящно отделан­ный, уютный офис. Ряд комнат, некоторые выглядят как кабины.

Столы с компьютерами, телефо­нами, наушниками. Много теле­фонных справочников. Десять сотрудников. Это и есть френчайз. Его возглавляет Боб Гэнди, он рассказывает:

— Основное наше занятие — устанавливать отношения между фирмами и людьми, которые мо­гут им понадобиться. Каждый из нас сосредоточен на определен­ной отрасли экономики. Скажем, на машиностроении, химиче­ской промышленности, медицин­ском производстве, на торговле, банковской области... Но ни от кого не требуется соответствую­щего образования или опыта работы в этих отраслях.

Диск-жокей на радио в про­шлом, Джон Олсон ведет дере­вообрабатывающее направление. Он отличает топор от пилы, но не пытается разбираться в современных технологиях. Это ему не надо. Зато он вниматель­но следит за экономическими тенденциями в этом виде бизне­са. Из газет и журналов он в курсе, кто в масштабах не толь­ко города, штата, а всей страны лидирует, кто набирает мощь, а у кого дела пошли вниз. Он в контакте с 500 компаниями, зна­ет их руководителей, отвечаю­щих за кадры. И они его знают. Он им звонит время от времени, и они ему звонят. «Не ожида­ются ли у вас вакансии?» — ин­тересуется Джон. «Нет ли у вас на примете толкового парня?»— спрашивают у Джона.

А на примете у него, в его компьютере сотни фамилий ме­неджеров, других управленцев, пользующихся авторитетом сре­ди профессионалов. О ком-то он слышал в разговоре с деревообработчиками, о ком-то читал в специальном журнале, кто-то сам ему позвонил и просил иметь его в виду. Когда у Джона по­является на примете выдающая­ся, по его определению, личность, он выходит с нею на связь. У него есть десятки ис­пробованных приемов корректно начать и повести разговор, а в какой-то момент обязательно прозвучит примерно следующее: «Не кажется ли вам несправед­ливой ваша сегодняшняя зарпла­та? Я знаю людей, которые были бы счастливы намного выше оценить вашу квалификацию». Кому из смертных не кажется, что он достоин большего, чем имеет? Бывает, правда, что со­беседник отказывается от предложения, но обычно говорят: "Хорошо, я буду рад познакомиться с этими людьми». И тогда Джон набирает телефон одной, другой компании, сообщает, что есть выдающаяся личность, которая готова обсудить возможность пе­ремены работы. Следуют новые телефонные звонки, за ними — встречи, переговоры...

«Привилегия» — по-американски

Последнюю точку во всех случаях ставит работодатель. Он принимает решение: брать или не брать человека. Но работодатель встречается дале­ко не с каждым, кто на примете у Джона. Первый отбор кандида­тов ведет он сам, зная основные требования и условия заказчика, включая размер зарплаты по ва­кантной должности. Это не эк­замен, а дружественная беседа, в ходе которой кандидат узнает многое из того, что связано с характером возможной работы. В свою очередь, он рассказывает о себе, что он умеет и на каких условиях мог бы перейти на но­вое место. Иногда обеим сторо­нам сразу становится ясно, что следующий тур ни к чему. Иног­да один Джон приходит к этому выводу, с чем его собеседник вынужден согласиться. Руковод­ствуется Джон одним: он дол­жен предложить всего несколь­ко, но лучших из всех кандида­тов, чтобы наверняка кого-то да приняли. Иначе он ничего не за­работает на этой «охоте». За пять лет он помог очень многим компаниям усилить кадры. С его участием сотни людей получили ­новые, как правило, более высо­кие должности, и абсолютно все — более высокие оклады.

Когда Алан Шёнберг продумы­вал свою концепцию, он исхо­дил из того, что завоевание вы­сокой репутации позволит МРИ выйти за рамки индивидуального найма. Он рассчитывал на боль­шие заказы тех предпринимате­лей, которые основывают новое дело. Так и получилось. Сейчас основная деятельность МРИ со­риентирована на подбор сразу целых штатов сотрудников для новых фирм. Недавно тот же Джон Олсон помог укомплекто­вать персонал служащих для открывшегося филиала крупной деревообрабатывающей компа­нии, оборот которой уже в первый год работы составит не ме­нее 125 миллионов долларов.

В штаб-квартире МРИ в цент­ре Кливленда всего человек семьдесят: руководители различных служб, их помощники, секретари. Остальные 3 тысячи сотрудников компании — люди в гуще жизни, их рабочие места во френчайзах. Это — главные ядра уникальной бизнес-систе­мы, созданной Шёнбергом, и его самая большая гордость. Они есть почти в каждом из 50 шта­тов страны, всего их уже 600. Вспомним прямой перевод: «привилегия»...

— Ни я, никто другой, — объясняет президент, — не принимает решения, не командует: в таком-то городе открыть френчайз... Мы продаем мест­ным бизнесменам привилегию, она же — и право действовать от нашего имени, и обязательно по нашим правилам. Что-то здесь есть похожее на известную сеть ресторанов «Макдональдс». Московский «Макдональдс» ра­ботает сам по себе, но по тех­нологии и по правилам обслу­живания, которые ему вместе со своим именем передала, доверила эта компания.

Теоретически купить «приви­легию» на открытие френчайза может каждый желающий. На практике руководство МРИ, заботясь о чести фирмы, ведет серьезный отбор тех, кому это можно доверить. Выясняются прежде всего знания в финансо­вой области, способности к ор­ганизации дела, умение строить отношения с людьми. После заключения контракта компания берет на себя немало забот по оказанию помощи местному бизнесмену, которого она приняла в свое лоно.

Три недели с утра до позд­него вечера его учат методам и процедурам МРИ, знакомят с бухгалтерскими и административными обязанностями. Помо­гают найти помещение, выбрать и арендовать мебель, другое оборудование. Обеспечивают необходимыми документами справочниками. Устанавливает­ся компьютерная система с ба­зой данных о нескольких тыся­чах компаний, с которыми пред­стоит сотрудничать. Владелец френчайза уже сам набирает себе сотрудников, его и их подробно консультируют, как находить клиентов-работодате­лей и специалистов. А это не­простая наука, тактику и стра­тегию которой выработал вице-президент Луи Скотт, одногодок Шёнберга. МРИ вложила свыше миллиона долларов в создание и развитие собственного видеопроизводства, выпустила учеб­ные программы на 38 видео­кассетах. Новые веяния в эко­номике, на рынке труда заставляют часто вносить коррективы в характер работы «охотников». С опытом лучших из них идет знакомство по прямой трансля­ции во все френчайзы через искусственный спутник.

Единственный способ преуспеть в жизни

Расплатившись с компани­ей за покупку «привиле­гии» и первоначальную помощь, владелец френчайза сам строит свою финансовую политику, от­числяя в фонд МРИ часть при­были. Благодаря единой компь­ютерной системе каждый из френчайзов в любую минуту го­тов оказать содействие другому в поиске нужного работника. В электронном досье компании данные почти о миллионе канди­датов. При необходимости не­медленно запрашиваются другие банки, к примеру, университе­тов, где собраны сведения о 15 миллионах специалистов. Все френчайзы занимаются рекла­мой на своем, местном уровне, а широкомасштабную реклам­ную программу ведет обаятель­ная и неутомимая Нэнси Ковальчек, имеющая в своем ежегод­ном бюджете миллион долларов. Реклама МРИ регулярно публи­куется в самых авторитетных и престижных в мире бизнеса изданиях — в «Форчун», «Форбс», «Уолл-стрит джорнэл», появ­ляется в самых дорогостоя­щих выпусках телевидения.

— Вот уже немало лет мы впе­реди всех конкурентов, — не для рекламы, а констатируя факт, говорит Нэнси.

Всего в США около 15 тысяч компаний по поиску и найму. Многие специализированы: ищут бухгалтеров или врачей, адво­катов или финансистов... В прошлом году годовой доход МРИ составил 221 миллион долларов, ближайшего конкурента — 35 миллионов. Ежегодно более чем для 10 тысяч компаний она по­дыскивает 25 тысяч служащих и более, в основном среднего и высшего управленческого зве­на. Ни один из них ничего не платит за свое трудоустройст­во. Расходы несет только рабо­тодатель: МРИ получает треть от годовой зарплаты, установ­ленной найденному ею челове­ку. В случае с финансистом с Уолл-стрита, переехавшим в Лос-Анджелес, это 130 тысяч долларов с лишним.

— Ваши «охотники» чаще всего имеют дело с людьми, ко­торые обеспечены работой. Уво­дите их таким образом из одних компаний в другие. Но насколько это этично — сманивать спе­циалистов? — спросил я м-ра Шёнберга.

— Когда-то, — был ответ, — это могло считаться не совсем красивым. Но времена меняют и представления об этике. Сегод­ня в наших законах и в общест­венной морали на первом плане — интересы личности. У нас не принято укорять человека за то, что он часто меняет работу в поисках большей зарплаты. В отделах кадров фирм и компа­ний смотрят на него не подозрительно, наоборот, уважи­тельно. Если человек ищет, где лучше, значит, он, скорее все­го, серьезный человек, заботится о себе, семье. Так что предлагая людям больше денег, действуем не в нарушение эти­ки. Своей «охотой» мы как бы убеждаем предпринимателей, что их высококлассные работни­ки заслуживают особого отно­шения, большего вознагражде­ния за труд, иначе они рискуют их потерять. Между прочим, масса компаний, где мы нахо­дили служащих, становилась впоследствии нашими клиента­ми.

Четырнадцатый год живет в США бывший научный сотруд­ник из Ленинграда, ныне главный ученый по технологии стекла знаменитой «Дженерал электрик» Симон Рехсон. Он свел ме­ня с «Менеджмент рекрутэрс интернэшнл», и ему есть что сказать о месте и роли этой и подобных ей компаний в амери­канском обществе:

— Это общество, помимо та­ких его фундаментов, как свобо­да, демократия, держится и про­цветает еще на двух кардиналь­ных принципах: высокое качество и новая возможность для челове­ка. Стремление к высокому ка­честву составляет основу любой предпринимательской деятельно­сти, поскольку это наикратчайший путь к победе в условиях конкуренции. А наилучший спо­соб добиться высокого качест­ва — нанять отличных специалистов. Вот почему фирмы не жа­леют средств на оплату услуг «охотников за головами». Боль­шинство же специалистов слиш­ком перегружены работой, что­бы самим ждать новые возмож­ности для себя. Этим как раз и занимаются люди из МРИ, аналогичных компаний. Но здесь очень важно подчеркнуть: новые возможности открываются не для всех, а для самых толко­вых, инициативных. Отсюда — вывод, которым руководствует­ся в своей жизни большинство американцев: надо быть умной головой, надо быть таким знаю­щим и умелым работником, чтобы на тебя всегда имелся спрос. Мне кажется, что до чи­тателей «Известий» крайне не­обходимо довести именно эту мысль: опыт Америки свидетельствует, что единственный способ преуспеть в условиях сво­бодного рынка, избежать безра­ботицы — это быть высококласс­ным специалистом. Верится, что в новой России жизненную карь­еру, благополучие людей будут обеспечивать не взятки, связи, членство в той иди иной партии, а только трудолюбие, высокая квалификация и компетентность.

Ориентир на Москву

Из кабинета президента МРИ открывается замечательный вид на Эрио, входящее в бассейн Великих Озер. За ним — Канада. Прежде компания ох­ватывала только территорию США, сейчас для извергающего фонтаны энергии Алана Шёнбер­га этой территории уже мало. Близкая Канада стала первой страной в его новом начина­нии — в продвижении на между­народный рынок труда.

- Скоро, - рассказывает он,- откроем френчайз в Японии. На очереди — Англия, другие стра­ны Европейского экономическо­го сообщества. Начинаем вни­мательно присматриваться к ва­шим соседям по Восточной Ев­ропе и, разумеется, к Совет­скому Союзу. Видим для себя перспективы в Гонконге, Синга­пуре, в Австралии, Новой Зеландии... Наша долгосрочная стра­тегия сводится к тому, чтобы к 2000 году вести бизнес уже по всему миру.

— Боюсь, ваши слова могут вызвать настороженность у нас в стране. Кое-кто забеспокоится: не станете ли вы замани­вать в США наши умные головы?

— Если мы когда-нибудь от­кроем френчайз в Москве, он будет искать советских специалистов для советских же предприятий. В перспективе, правда в далекой, я не исключаю случаев, когда вашего менеджера пригласит америкамская фирма. И точно так же советская фир­ма может захотеть видеть у се­бя американского или английского, японского специалиста — мы их с удовольствием подыщем. Раз ваша страна берет курс на хозяйственную интеграцию с мировым сообществом, то такие случаи никого не будут ни удив­лять, ни тем более возмущать.

А пока м-р Шёнберг еще бу­дет приглядываться, как пойдет СССР к свободной экономике, к конвертируемости рубля, у нас могут появиться свои «охотни­ки за головами». Они должны появиться — приоткрывающий­ся рынок труда уже ждет их, инициативных частных предпри­нимателей.

Многое поначалу их будет сдерживать. Государственная собственность с ее штатными расписаниями, уравнительными зарплатами. Крепостное право в виде непонятной миру прописки по месту жительства. Отсутст­вие рынка жилья... Но ведь ме­няются не только времена, ме­няются и порядки. Пусть мед­ленно, однако мы уже идем к здравому смыслу во всем, что окружает и формирует нашу жизнь, психологию людей.

Конечно, за создание компа­ний по поиску и найму могут взяться и государственные службы, решающие вопросы заня­тости населения. Но из опыта мы хорошо знаем, чем заканчивает­ся в экономике и в социальной сфере все то, за что берется го­сударство.